alone is what i have, alone protects me
Автор: hoshiko2kokoro
Переводчик: Arthur Matsuo
Фандом: APH
Пейринг: Америка\Англия
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: школьное AU, не бечено
читать дальше— Стоп! Стоп!
Пятый раз за репетицию Франциск останавливал всех. «Я не буду срываться», — напомнил я себе, сжав кулаки. Еще два дня – и наступит бал, после чего это безумие закончится. Я все еще не собирался передать вожжи правления двум идиотам.
— Что не так? – опустил саксофон Альфред. – По-моему, все было отлично.
— Non, у меня голос чуть сорвался, — Франциск в который раз потянулся за бутылкой воды.
— А нам будто не похуй! – я взглянул на часы. – У меня не так много времени!
— Пожалуйста, Франциск. Артуру еще нужно уладить столько дел с этим вечером. У нас уже совсем нет времени, — даже Мэтью вставил свое слово, что было редкостью.
Француз вздохнул, проведя рукой по своим шелковистым волосам. Я еле удержался, чтобы не закатить глаза от такого преувеличенно помпезного жеста. Если ему и нужна жалость, от меня он ее не получит. Но он лишь кивнул, я вернулся к роялю. На вечере нам предстояло сыграть три песни подряд. Феликс просил меня увеличить наше время – он пригласил друга, явно для того, чтобы покрасоваться перед ним, но расписание концерта было и так очень плотным, так что я не смог выполнить его просьбу.
Жаловался даже Мэтью – он считал, что у нас недостаточно хороший выбор песен, и что мы могли бы сыграть что-то куда более оригинальное. Но последние два участника пришли к нам совсем недавно, и все, что мы успели отрепетировать – это два кавера и одну оригинальную песню. Хотя я тоже не был в восторге, у меня была куча проблем, кроме как успокаивать недовольную группу.
На фоне всего этого я был очень благодарен Альфреду за то, что он помалкивал и ни разу не мешал моей работе. Даже самим собой. С того момента между нами, он явно отдалился. Я старался не обращать внимания, и как обычно болтать с ним во время обеда или перемен, но он рассеяно отвечал и торопливо целовал, как будто просто напоминая, что мы все еще вместе. Сначала, я свалил вину на экзамены, но однажды я услышал его разговор с Франциском и Феликсом.
Разговор был таким легким, смех таким настоящим, что мне захотелось быть там, с ними, прижатым к Альфреду. Все мои обязанности лишали меня даже самого малого времени с друзьями. Но затем они договорились встретиться после школы, и я, не выдержав, подошел и спросил, могу ли я присоединиться к ним. Навязываться было ужасно неприятно, но что поделать, раз приглашать меня никто не собирался.
Альфред не улыбнулся. Вместо этого он отвернулся и сказал, что будет уже поздно, и я наверняка буду сидеть за уроками. Почему никто из них не взглянет мне в глаза? Я мирился с одной ложью Альфреда, но это переходит все границы.
Наверно, я худший бой-френд в мире.
После репетиции, я собрал свои вещи и решил незаметно для всех уйти, как меня остановил Альфред. Он попросил остальных подождать, когда мы вышли в коридор.
— Ну как, готов к завтрашнему дню?
— Наверно. В смысле… Бал-то будет хорош. Я дико боюсь выступления, хотя и пытаюсь о нем не думать.
— Но это еще не все, что будет завтра, — ухмыльнулся Альфред.
Черт бы побрал мое сердце, и почему оно забилось так быстро? Этот придурок неделю меня не замечал, что на него вдруг нашло? Найдя в себе силы поговорить с ним, я ответил:
— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
— Завтра ведь шестнадцатое, так?
— И? Все, что я знаю так это что завтра будет сумасшедший день с выступлением, сожравшим все мои нервы, и может быть пара минут танца с парнем, видящим во мне пустое место уже сколько времени! Да, Альфред, я охренеть как жду!
Я сам не заметил, как эти слова сорвались с моих губ. Может, мне бы легче было переживать весь этот стресс, если бы рядом со мной был Альфред. Я так скучал по его вниманию и боялся, что он бросит меня. Как глупо. Все мои мысли и эмоции перевернулись с ног на голову, когда этот крикливый мальчишка вторгся в мою жизнь. И как ему это удалось?
А может, я не такой уж и взрослый, каким хочу казаться? Альфред округлил глаза и отступил назад, что заставило меня злиться еще больше.
— Эй, ты что? Ну… Ты с чего это взял?
— С того! – развернулся я, и направился домой, но Альфред схватил меня за руку.
— Без объяснений никуда не пойдешь, — он силой развернул меня к себе лицом. – Просто поговори со мной. Я знаю, мы мало проводили времени вместе, но мои тесты были просто адом! Плюсом, ты же хотел заниматься своими делами, поэтому я дал тебе свободу. Тебе же наверняка сейчас больше хочется выспаться и сдать экзамены, чем быть со мной, так?
— Не решай за меня.
— Почему тогда не расскажешь, что же на самом деле происходит? К твоему сведению, я не умею читать мысли, — он скрестил руки на груди.
Мой взгляд остановился на ссадине на его шее. Альфред прятал ее под шарфом, но после перестал носить его. Парни считали, что это с тренировки, девушки сплетничали про засос. Только мы с Мэтью знали правду. Вот уже два дня он ходил с этим синяком, и когда я просил у него, что случилось, Альфред лишь отшутился.
Если кто и должен рассказывать, так это сам Альфред. Но сейчас не то время и место, чтобы снова начинать этот разговор. Сейчас речь обо мне.
— Альфред, извини. Наверно, я действительно устал, прости. Это все нервы.
Он улыбнулся и обнял меня и я тут же словно обмяк в его сильных руках. Господи, как я соскучился по этому чувству!
— Грамотей, почему бы тебе не пойти домой и как следует отдохнуть? Завтра я затанцую тебя до упаду, поэтому не хочу, чтобы ты был уставшим. Нет, я не хочу, чтобы ты вообще уставал, но завтра особенно. – Он поцеловал мои волосы. – И мне правда жаль, что так получилось. Как только закончатся все тесты, я приглашу тебя на свидание, обещаю.
Я засмеялся, прощаясь со всеми своими тревогами. Похоже, я сошел с ума. Сначала, Альфред доводит меня до того, что я срываюсь на него, в следующую секунду я краснею, как девчонка из-за того, что он пригласил меня на свидание, которого у нас не было уже месяц. Я не должен позволять ему так играть со мной. но что я могу поделать? Конечно, есть возможность сказать «нет», поссориться и снова запереться в собственном мирке, но кому это надо?
Но моя гордость не желала подчиниться полностью, поэтому я решил не показывать Альфреду насколько я рад.
— Ловлю на слове, — я пихнул его плечом.
Тот в ответ засмеялся.
— Конечно-конечно. Я заеду за тобой в шесть.
— Шесть?
— Угу, — он кивнул. – А что? Ты не сможешь?
— Я должен в шесть быть тут – помогать с приготовлениями. Нужно все проверить в последний раз – еду, декорации, звук, свет и всех участвующих, — от такого списка голова шла кругом.
Альфред обреченно опустил плечи.
— Черт, я не знал. Я заказал столик.
— Т-ты… Ч-что? – мое лицо снова окрашивалось в цвет помидора.
Как и лицо Альфреда. Он отвернулся, словно что-то привлекло его внимание на дальней стене, и запустил руку в волосы. Первые признаки того, что он нервничает.
— Конечно, на вечере будет еда, но в буфете никакой романтики.
— С чего ты взял, что мне хочется романтики?
— Твои книги, — просто ответил он. Я пораженно уставился на него. – Ну, когда я пришел к тебе в первый раз, я взглянул на них, чтобы знать что я могу подарить тебе на день рождения, если смогу.
— Как вижу, смог, — я взглянул на часы на моей руке, которые никогда не снимал.
— Да, но… Я просто… — Альфред снова вздохнул. – Ничего страшного. Если ты так занят, я просто отменю заказ.
Вечер с Альфредом ускользнул у меня из-под носа, а все из-за моего назначения. В прошлом году, помниться, президент в это время сбежал со своей девушкой, сбросив все дела на меня. Я долго возмущался, но он так вымотался, что заслуживал отдыха. Тогда я решил, что никогда не поступлю так со своим вице-президентом, но… После того, как я сам побывал на в шкуре управляющего, я считал, что заслуживаю пресловутого выходного.
— Я думаю, в шесть будет в самый раз.
****
Обычно перед выпускным вечером все девушки приободряются и с особенным удовольствием ходят по магазинам, хихикают и обсуждают кавалеров, которые в свою очередь нервничают, но очень ждут этого события, чтобы увидеть своих спутниц в прелестных нарядах. Хоть я и не увижу перед собой топ-модель в баснословно дорогом платье, я понял, что мне это совсем не нужно, когда увидел на своем пороге Альфреда в смокинге. Если бы на нем еще был цилиндр, а в руках – трость, я бы бросился на него прямо там.
Вместо этого я лишь приветливо улыбнулся и пропустил его внутрь, сам отправившись продолжать собираться – Альфред прибыл рано, что было большой редкостью. Краем глаза я заметил, что он следует за мной, и мне пришлось лишний раз ему напомнить, что мои родители сейчас дома. И почему-то его обиженный вид ублажил мое самолюбие. Пусть это будет местью.
После окончания всех хлопот, я присоединился к моим родителям и Альфреду. По его красному, как свёкле лицу и не отрывающегося от меня взгляда я понял, что выгляжу более чем сносно. Но долго смотреть в его глаза я не смог – Альфред будто раздевал меня взглядом.
Мама сразу же принялась бормотать о том, как же я вырос, поправляя малейшую складочку на моих галстуке и рубашке. Отец лишь улыбнулся с одобрением, но ничего не сказал – он до сих пор не понимал американскую культуру до конца, особенно все эти школьные события. Наверняка именно поэтому они смогли выслушать болтовню Альфреда, он ведь как обычно говорил о своей стране.
Итак, мы покинули мой дом вместе. Да, мы соврали, сказав, что встретимся с друзьями за ужином. На самом деле, Альфред отвез меня в настоящий итальянский ресторан. Он сразу же заметил, что заплатит за все сам, так как у него остались деньги с подработки в зимние каникулы. Так как у него не самые лучшие отношения с отцом, Альфред устроился на работу, чтобы накопить денег на колледж. Мне было чертовски приятно, что он тратит часть этих денег на меня.
Большую часть времени мы просто болтали об окончании учебного года, об ужасных экзаменах, о том, что должны наверстать время упущенное нами. У меня словно гора с плеч исчезла – я больше могу не волноваться о том, что Альфред меня бросит.
Через некоторое время мы приехали в школу – танцы уже начались. Кику остался за главного, и, судя по тому, что школа не сгорела, и вокруг не было карет скорой помощи – он справился, причем довольно неплохо – зайдя внутрь, я замер от того, насколько аккуратно и со вкусом было украшено помещение. Зал был освещен множеством цветных прожекторов, блестящие шары, подвешенные на потолке, бросали блики на стены, а на сцене уже играла первая группа. Меня наполняла гордость за Кику – он отлично справился с обязанностями вице-президента, скорее всего, так же хорошо у него получиться быть и президентом.
— Ух ты! Здесь уже пляска вовсю, — присвистнул Альфред, обняв меня за плечо. Однако, я сбросил его руку. – Извини, я забыл.
— Ничего. Я отойду на пару минут — надо было сменить Кику, должно быть, он весь извелся. – Я обвел взглядом толпу, но нигде не увидел японца. Ближе к сцене приближаться я боялся, как к напоминаю, что скоро произойдет.
— Конечно! Встретимся перед выходом, окей? – он быстро поцеловал меня в щеку и прежде чем я успел опомниться и осыпать его проклятиями, Альфред уже скрылся в толпе.
Черт.
****
Прошел уже час, а зал все продолжал наполняться людьми. Кику был непередаваемо рад, когда я дал ему передохнуть, особенно потому, что приходилось напоминать парочкам, что здесь не бордель, а престижная школа. Вот ведь идиоты.
Но чем ближе к выступлению, тем чаще меня посещала мысль, что скоро все эти люди буду слушать как мы играем. Мне лучше постараться, в противном случае мой смокинг испортят тухлые помидоры. Решив отделаться от подобного рода фантазий, я решил найти своего парня, благо сделать это было совсем не сложно. Альфред был в центре компании своих друзей из команды, и все еще был в смокинге, тогда как остальные их уже сняли. Вокруг него собралась кучка из первокурсников, восхищенно раздававших ему комплименты.
Но я знал, что я единственный, кто не просто скажет, что он выглядит эффектно. Он выглядел очень соблазнительно.
Махнув ему рукой, я напомнил, что пора готовиться к выступлению. Альфред попрощался со своими друзьями, и последовал за мной в музыкальный класс. К нашему удивлению, все остальные уже собрались там, а Феликс привел длинноволосого брюнета по имени Торис.
— Торис! – воскликнул Альфред и крепко обнял парня. – Сколько лет, сколько зим! Как ты?
— Отлично! – засмеялся тот в ответ. – Ты, я вижу, нисколько не изменился.
— И этого никогда не случится! Все еще растишь волосы?
— А то.
Феликс и я наблюдали за ними с ревностью во взгляде. Наконец, вспомнив о моем существовании, Альфред объяснил, что Торис был его соседом, пока не переехал. После этого они не встречались, так как тот сменил школу.
— А я знаю его дольше, — провозгласил Феликс, схватив брюнета под локоть. Они обменялись улыбками.
Я протянул Торису руку.
— Приятно познакомиться. Меня зовут Артур Кёркланд.
— Парень Альфреда, — вставил Франциск.
Перед тем, как я успел сообразить, Торис пожал мою руку.
— Ничего, Феликс мне уже сказал.
— Что? К-как? – я повернулся к Альфреду, но тот лишь поднял руки.
— И не смотри на меня. Они сами поняли!
— Что, стоит отметить, было несложно, — вздохнул Франциск. – Полагаю, нам пора?
Казалось, прошла всего минута, а мы уже выкатывали рояль на сцену. Нас объявили, и прежде чем я успел сообразить, в зале наступила тишина. Каждый ученик в школе ждал, когда мы начнем играть. Взгляды сотни глаз были обращены на меня. Многие меня не переносили из-за той власти над ними, которая у меня есть, другим было наплевать. Как и мне сейчас.
Когда Альфред вышел на сцену, зал взорвался аплодисментами. Они с Франциском стояли впереди, тогда как мы с Мэтью оставались в глуби сцены. Феликс устроился на противоположной стороне, потому что его установка по размерам не уступала роялю.
Все повернулись ко мне, чтобы убедиться, что я готов. Мои руки тряслись, а кровь в жилах бурлила. О чем я только думал? Я не смогу. Я не смогу развлекать людей, я могу лишь бранить, наказывать их. Даже несмотря на то, что многие были рады видеть Альфреда на сцене, столько же народу мечтало о том моменте, когда я лажану, сделаю что-то не так. По моей спине пробежал холодный пот.
— Артур, — услышал я шепот. Феликс и Мэтью открывали свои ноты. – Просто смотри на меня, хорошо? Не смотри на них. Все будет хорошо.
Альфред подмигнул мне и взял мундштук саксофона в рот. Мои пальцы опустились на клавиши, и теперь все, что я слышал, был джаз, заполнивший весь зал и аккомпанируемый прекрасным голосом Франциска. Музыка лилась сама по себе, и я начинал вспоминать, что значит играть – быть счастливым.
Закончилась первая песня, вторая, и вот позади все три. Первые две были танцевальными композициями в ритмах новоорлеанского джаза, а последняя предназначалась для медленного танца. И когда последние ноты стихли, раздались оглушительные аплодисменты. Франциск посылал в толпу воздушные поцелуи, Феликс радостно махал рукой Торису, мы же с Мэтью лишь скромно улыбались. Но тут Альфред схватил микрофон.
— Дамы и господа! – закричал он, из-за чего зал, казалось, сделал невозможное – крики восторга стали еще громче, футбольная команда, по-моему, даже выкрикивала его имя. – Спасибо за то, что послушали наши композиции, но это еще не все!
Я быстро обернулся. Нет. Мы договаривались сыграть три песни – больше мои нервы не выдержат. Чудо, что я смог выдержать первую песню, не говоря о трех. Кроме того, это были всё, что мы отрепетировали. Мы ни разу не говорили о четвертой.
— Это особенная песня, которую наша группа написала нашему лидеру, Артуру, — продолжил тем временем Альфред. Он повернулся ко мне с улыбкой. – Точнее, я написал. Потому что, видите ли, сегодня ровно пять месяцев как мы с ним встречаемся.
Это был момент моей смерти. Да, все эти воспоминания я рассказываю из своей могилы.
Альфред снова взял саксофон, Франциск вернулся к микрофону. Я не помню всех слов, лишь припев:
Emerald Paradise.
I sink into your bliss.
Spring breeze all around me.
Only in your Emerald Paradise*.
Этот болван написал песню… о моих глазах?
Могло быть и хуже. Он мог петь о моих бровях, например. И все равно я не мог отойти от шока. Песня кончилась, люди зааплодировали, послышались даже одобрительные возгласы о том, насколько мы милые – мне было все равно. Мое сердце уже перестало биться. Вся моя сила, власть – всё ушло и уже в понедельник будут раздаваться лишь постоянные насмешки надо мной. Теперь я даже не смогу им сказать что-то вроде «Идите в задницу!». Ох, черт, и это поймут буквально.
Альфред только что разрушил мою жизнь в один (хоть и довольно трогательный) момент.
****
Всей группой мы пошли относить инструменты обратно в класс. Я не сказал ни слова по пути, и никто так и не решился нарушить молчание, даже Альфред. Я-то думал он сейчас начнет распинаться о том, насколько же он крут, пытаясь впечатлить других. Но не меня, мне на сегодня хватит впечатлений.
Все поскорее поторопились уйти, оставив нас с Альфредом наедине в довольно неловкой ситуации. Я вздохнул, и так ничего не сказав, направился к двери.
— Даже не поблагодаришь меня?
— Поблагодарить? – я развернулся. – Ты только что лишил меня будущего!
— Что? Артур, может, хватит? Я говорил, все это скоро забудется! Ты выпускаешься через две недели, и никого из них больше не увидишь! Так что если кто-то будешь лезть не в свое дело – пошли их!
— Если бы это было так легко, Альфред. Многие идут со мной в один колледж.
Он лишь пожал плечами в ответ.
— И что дальше? Там будут сотни других людей. Что-то я сильно сомневаюсь, что кучка придурков из этой школы будет очень мешать тебе там. И кстати, стоит им повзрослеть, раз уж собрались в колледж.
Я опустил взгляд, пытаясь найти слова, хоть что-то, чтобы ответить. Альфред определенно уже был не так возбужден, все из-за моей реакции, которая оказалось совсем отличной от того, чего он ждал. И все же он должен понять, что я не буду валить его с поцелуями, будто мы в каком-то сопливом кино. Наши отношения только что стали предметом обсуждения, и я не давал на этого согласия.
— Ну что ж, поздравляю с пятью месяцами, — проворчал Альфред. Пришел его черед дуться, — Я подумал, что тебе может понравиться песня, которую я написал о тебе, для тебя, поэтому сыграл ее.
— Это было… довольно романтично и мило с твоей стороны. Но разве это должно было произойти перед всей школой??
— Да, Артур. Потому что так не могло больше продолжаться. Ты – мой парень и я не хочу это скрывать. Кроме твоего имиджа, есть еще причины?
— Есть! – я прикусил язык – слово вырвалось у меня прежде, чем я успел сообразить. Теперь Альфред ждал ответа. – Это… Это было секретом… Только нашим секретом.
Теплые, нежные руки обняли меня. Через минуту его губы уже целовали мое лицо, шепча что-то очень похожее на «глупышка» в ухо. Ему же лучше, если я ослышался.
— Знаешь, — прошептал Альфред. – Это я должен злиться. Ты даже не вспомнил, что сегодня за день, хотя вчера я пытался намекнуть.
— Я знаю, просто… был очень занят. Извини.
Но Альфред снова лишь засмеялся в ответ. Он всегда смеялся, словно ничто в мире не могло стереть улыбку с его лица. Он обхватил мою талию, крепко прижав к себе, тогда как моих рук не хватало, чтобы обнять его широкие плечи. Его поцелуи накрыли меня всего, сопротивляться было невозможно. Мой парень сводил меня на безумно романтичное свидание, мы играли прекрасную музыку, он написал для меня песню и исполнил ее перед огромной толпой и теперь покрывает мою кожу поцелуями. И это не считая того, что он все еще был в своем смокинге – это уже переполняло чашу, сдерживаться казалось невозможным.
На краю разума мелькнула мысль, что я не хочу, чтобы наш первый раз состоялся в кабинете музыки.
«Пусть. Есть разные способы заниматься любовью».
Любовью.
— Я хочу знать, — говорить, когда твою кожу ласкают мягкими губами, оказалось не самой легкой задачей, — как ты ко мне относишься.
— В смысле? – переспросил Альфред, бормоча мне в шею.
— Альфред… Я… Я люблю тебя, — я что, сказал это? Нет, это просто сон.
Он поднял голову и взглянул мне в глаза. Его взгляд как всегда теплый, а улыбка обезоруживающая, приглашающая к чему-то новому. Казалось, сейчас я снова почувствую негу его поцелуя, но вместо этого Альфред провел рукой по моим волосам, щеке, скулам.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он.
Больше ничего в мире не имело значения. Лишь целовать его и судорожно сжимать его рубашку. Он тоже любил меня – запираться в себе больше не было смысла. Вскоре я обнаружил, что снова прижат к роялю. Пара клавиш опустилась под моим весом, но в этот раз это не остановило меня. Вместо этого, я снял смокинг Альфреда, позволяя себе провести руками по его плечам и накаченным бицепсам. Холодный воздух защекотал мою грудь, когда рубашка была расстегнута, но замерзнуть мне не дал горячий язык Альфреда.
Я отклонился назад с судорожным вздохом – рояль сыграл еще несколько нот. Альфред стягивал с меня брюки, его руки то и дело задевали мой уже вставший член, и все, чего мне хотелось – это чтобы он взял меня прямо там. Но будто дразня меня, он занялся моим животом, умопомрачительно лаская его языком, и снимать его штаны оказалось для меня непосильной задачей.
Наконец, я избавил Альфреда от одежды. Прямо поверх его пупка проходил тонкий длинный рубец. Только я хотел задать вопрос, вертевшийся на языке, как Альфред убрал мою руку, шепча очередную бессмысленную ложь. Хватит, говорил я себе, нужно положить этому конец. Потом. Сейчас, когда он усаживал меня на клавиши и двигался ближе, не время для выяснения отношения.
Удивительно, что Альфред не торопил события. Возможно, он знал, что мы оба не были к этому готовы и учитывал это. Или же это потому что я слишком консервативен, и хотел чтобы наш первый раз состоялся в кровати с должной подготовкой, защитой, и уж раз на то пошло, смазкой.
Альфред обхватил рукой мой член, его собственный прижался ко мне. Я запрокинул голову, с моих губ сорвалось его имя. Комнату заполнило наше прерывистое дыхание, жажда поцелуя не могла была быть утолена из-за нехватки воздуха. Альфред задал ритм, до боли напоминавший ту песню. Песню? О чем? Что-то о моих глазах?
Его глаза были прикрыты, желание пламенем горело в них. Альфред смотрел на меня. Всегда смотрел на меня. Почему? Его рука держала мою спину так, чтобы я не мог отодвинуться, скрыться от его глаз. Легкая улыбка вернулась на его лицо, когда я обнял его шею, чем заслужил небрежный, но все же поцелуй.
Неужели тело человека может быть таким влажным, мускулистым и притягательным? Такой была его спина, и, наверно, в мире нет большего удовольствия, чем бесконечно ласкать ее пальцами. Альфред провел рукой по моей скуле и спустил ее к бедру. Его ногти вжались в мою кожу, наверняка оставляя отметины, что заставило меня вздрогнуть. И больше в мире не было ничего – лишь поцелуи, и непередаваемое наслаждение от прикосновений внизу. Господи, тогда я просто сходил с ума.
Ритм ускорился – я простонал в поцелуй. Он шептал мое имя, а рояль аккомпанировал прекрасной мелодией нашего секса. Все это продолжалось недолго, но, думаю, это считалось нашим первым разом. Когда я кончил ему в руку, он наконец перевел взгляд от меня к липкой сперме на его ладони. Я же бессильно упал на рояль.
— С пятью месяцами, — еле слышно прошептал я прекрасному парню надо мной.
— Я люблю тебя, — ответил Альфред и осторожно лег сверху, гладя мои волосы чистой рукой, и поцеловал с такими чувствами, выразить которые словами невозможно.
Мы любили друг друга. И ни что, даже вина за то, что я только что осквернил рояль Родериха, не могла забрать этого у нас. Как бы я ни хотел этого признавать Альфред был прав. Если кто-то посмеет заикнуться о наших отношениях, я дам ему по яйцам и спокойно пойду дальше, зная, что я все еще что-то значу. Может, не для них, но для того, кто был самым важным человеком в моей жизни.
Переводчик: Arthur Matsuo
Фандом: APH
Пейринг: Америка\Англия
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: школьное AU, не бечено
читать дальше— Стоп! Стоп!
Пятый раз за репетицию Франциск останавливал всех. «Я не буду срываться», — напомнил я себе, сжав кулаки. Еще два дня – и наступит бал, после чего это безумие закончится. Я все еще не собирался передать вожжи правления двум идиотам.
— Что не так? – опустил саксофон Альфред. – По-моему, все было отлично.
— Non, у меня голос чуть сорвался, — Франциск в который раз потянулся за бутылкой воды.
— А нам будто не похуй! – я взглянул на часы. – У меня не так много времени!
— Пожалуйста, Франциск. Артуру еще нужно уладить столько дел с этим вечером. У нас уже совсем нет времени, — даже Мэтью вставил свое слово, что было редкостью.
Француз вздохнул, проведя рукой по своим шелковистым волосам. Я еле удержался, чтобы не закатить глаза от такого преувеличенно помпезного жеста. Если ему и нужна жалость, от меня он ее не получит. Но он лишь кивнул, я вернулся к роялю. На вечере нам предстояло сыграть три песни подряд. Феликс просил меня увеличить наше время – он пригласил друга, явно для того, чтобы покрасоваться перед ним, но расписание концерта было и так очень плотным, так что я не смог выполнить его просьбу.
Жаловался даже Мэтью – он считал, что у нас недостаточно хороший выбор песен, и что мы могли бы сыграть что-то куда более оригинальное. Но последние два участника пришли к нам совсем недавно, и все, что мы успели отрепетировать – это два кавера и одну оригинальную песню. Хотя я тоже не был в восторге, у меня была куча проблем, кроме как успокаивать недовольную группу.
На фоне всего этого я был очень благодарен Альфреду за то, что он помалкивал и ни разу не мешал моей работе. Даже самим собой. С того момента между нами, он явно отдалился. Я старался не обращать внимания, и как обычно болтать с ним во время обеда или перемен, но он рассеяно отвечал и торопливо целовал, как будто просто напоминая, что мы все еще вместе. Сначала, я свалил вину на экзамены, но однажды я услышал его разговор с Франциском и Феликсом.
Разговор был таким легким, смех таким настоящим, что мне захотелось быть там, с ними, прижатым к Альфреду. Все мои обязанности лишали меня даже самого малого времени с друзьями. Но затем они договорились встретиться после школы, и я, не выдержав, подошел и спросил, могу ли я присоединиться к ним. Навязываться было ужасно неприятно, но что поделать, раз приглашать меня никто не собирался.
Альфред не улыбнулся. Вместо этого он отвернулся и сказал, что будет уже поздно, и я наверняка буду сидеть за уроками. Почему никто из них не взглянет мне в глаза? Я мирился с одной ложью Альфреда, но это переходит все границы.
Наверно, я худший бой-френд в мире.
После репетиции, я собрал свои вещи и решил незаметно для всех уйти, как меня остановил Альфред. Он попросил остальных подождать, когда мы вышли в коридор.
— Ну как, готов к завтрашнему дню?
— Наверно. В смысле… Бал-то будет хорош. Я дико боюсь выступления, хотя и пытаюсь о нем не думать.
— Но это еще не все, что будет завтра, — ухмыльнулся Альфред.
Черт бы побрал мое сердце, и почему оно забилось так быстро? Этот придурок неделю меня не замечал, что на него вдруг нашло? Найдя в себе силы поговорить с ним, я ответил:
— Не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
— Завтра ведь шестнадцатое, так?
— И? Все, что я знаю так это что завтра будет сумасшедший день с выступлением, сожравшим все мои нервы, и может быть пара минут танца с парнем, видящим во мне пустое место уже сколько времени! Да, Альфред, я охренеть как жду!
Я сам не заметил, как эти слова сорвались с моих губ. Может, мне бы легче было переживать весь этот стресс, если бы рядом со мной был Альфред. Я так скучал по его вниманию и боялся, что он бросит меня. Как глупо. Все мои мысли и эмоции перевернулись с ног на голову, когда этот крикливый мальчишка вторгся в мою жизнь. И как ему это удалось?
А может, я не такой уж и взрослый, каким хочу казаться? Альфред округлил глаза и отступил назад, что заставило меня злиться еще больше.
— Эй, ты что? Ну… Ты с чего это взял?
— С того! – развернулся я, и направился домой, но Альфред схватил меня за руку.
— Без объяснений никуда не пойдешь, — он силой развернул меня к себе лицом. – Просто поговори со мной. Я знаю, мы мало проводили времени вместе, но мои тесты были просто адом! Плюсом, ты же хотел заниматься своими делами, поэтому я дал тебе свободу. Тебе же наверняка сейчас больше хочется выспаться и сдать экзамены, чем быть со мной, так?
— Не решай за меня.
— Почему тогда не расскажешь, что же на самом деле происходит? К твоему сведению, я не умею читать мысли, — он скрестил руки на груди.
Мой взгляд остановился на ссадине на его шее. Альфред прятал ее под шарфом, но после перестал носить его. Парни считали, что это с тренировки, девушки сплетничали про засос. Только мы с Мэтью знали правду. Вот уже два дня он ходил с этим синяком, и когда я просил у него, что случилось, Альфред лишь отшутился.
Если кто и должен рассказывать, так это сам Альфред. Но сейчас не то время и место, чтобы снова начинать этот разговор. Сейчас речь обо мне.
— Альфред, извини. Наверно, я действительно устал, прости. Это все нервы.
Он улыбнулся и обнял меня и я тут же словно обмяк в его сильных руках. Господи, как я соскучился по этому чувству!
— Грамотей, почему бы тебе не пойти домой и как следует отдохнуть? Завтра я затанцую тебя до упаду, поэтому не хочу, чтобы ты был уставшим. Нет, я не хочу, чтобы ты вообще уставал, но завтра особенно. – Он поцеловал мои волосы. – И мне правда жаль, что так получилось. Как только закончатся все тесты, я приглашу тебя на свидание, обещаю.
Я засмеялся, прощаясь со всеми своими тревогами. Похоже, я сошел с ума. Сначала, Альфред доводит меня до того, что я срываюсь на него, в следующую секунду я краснею, как девчонка из-за того, что он пригласил меня на свидание, которого у нас не было уже месяц. Я не должен позволять ему так играть со мной. но что я могу поделать? Конечно, есть возможность сказать «нет», поссориться и снова запереться в собственном мирке, но кому это надо?
Но моя гордость не желала подчиниться полностью, поэтому я решил не показывать Альфреду насколько я рад.
— Ловлю на слове, — я пихнул его плечом.
Тот в ответ засмеялся.
— Конечно-конечно. Я заеду за тобой в шесть.
— Шесть?
— Угу, — он кивнул. – А что? Ты не сможешь?
— Я должен в шесть быть тут – помогать с приготовлениями. Нужно все проверить в последний раз – еду, декорации, звук, свет и всех участвующих, — от такого списка голова шла кругом.
Альфред обреченно опустил плечи.
— Черт, я не знал. Я заказал столик.
— Т-ты… Ч-что? – мое лицо снова окрашивалось в цвет помидора.
Как и лицо Альфреда. Он отвернулся, словно что-то привлекло его внимание на дальней стене, и запустил руку в волосы. Первые признаки того, что он нервничает.
— Конечно, на вечере будет еда, но в буфете никакой романтики.
— С чего ты взял, что мне хочется романтики?
— Твои книги, — просто ответил он. Я пораженно уставился на него. – Ну, когда я пришел к тебе в первый раз, я взглянул на них, чтобы знать что я могу подарить тебе на день рождения, если смогу.
— Как вижу, смог, — я взглянул на часы на моей руке, которые никогда не снимал.
— Да, но… Я просто… — Альфред снова вздохнул. – Ничего страшного. Если ты так занят, я просто отменю заказ.
Вечер с Альфредом ускользнул у меня из-под носа, а все из-за моего назначения. В прошлом году, помниться, президент в это время сбежал со своей девушкой, сбросив все дела на меня. Я долго возмущался, но он так вымотался, что заслуживал отдыха. Тогда я решил, что никогда не поступлю так со своим вице-президентом, но… После того, как я сам побывал на в шкуре управляющего, я считал, что заслуживаю пресловутого выходного.
— Я думаю, в шесть будет в самый раз.
****
Обычно перед выпускным вечером все девушки приободряются и с особенным удовольствием ходят по магазинам, хихикают и обсуждают кавалеров, которые в свою очередь нервничают, но очень ждут этого события, чтобы увидеть своих спутниц в прелестных нарядах. Хоть я и не увижу перед собой топ-модель в баснословно дорогом платье, я понял, что мне это совсем не нужно, когда увидел на своем пороге Альфреда в смокинге. Если бы на нем еще был цилиндр, а в руках – трость, я бы бросился на него прямо там.
Вместо этого я лишь приветливо улыбнулся и пропустил его внутрь, сам отправившись продолжать собираться – Альфред прибыл рано, что было большой редкостью. Краем глаза я заметил, что он следует за мной, и мне пришлось лишний раз ему напомнить, что мои родители сейчас дома. И почему-то его обиженный вид ублажил мое самолюбие. Пусть это будет местью.
После окончания всех хлопот, я присоединился к моим родителям и Альфреду. По его красному, как свёкле лицу и не отрывающегося от меня взгляда я понял, что выгляжу более чем сносно. Но долго смотреть в его глаза я не смог – Альфред будто раздевал меня взглядом.
Мама сразу же принялась бормотать о том, как же я вырос, поправляя малейшую складочку на моих галстуке и рубашке. Отец лишь улыбнулся с одобрением, но ничего не сказал – он до сих пор не понимал американскую культуру до конца, особенно все эти школьные события. Наверняка именно поэтому они смогли выслушать болтовню Альфреда, он ведь как обычно говорил о своей стране.
Итак, мы покинули мой дом вместе. Да, мы соврали, сказав, что встретимся с друзьями за ужином. На самом деле, Альфред отвез меня в настоящий итальянский ресторан. Он сразу же заметил, что заплатит за все сам, так как у него остались деньги с подработки в зимние каникулы. Так как у него не самые лучшие отношения с отцом, Альфред устроился на работу, чтобы накопить денег на колледж. Мне было чертовски приятно, что он тратит часть этих денег на меня.
Большую часть времени мы просто болтали об окончании учебного года, об ужасных экзаменах, о том, что должны наверстать время упущенное нами. У меня словно гора с плеч исчезла – я больше могу не волноваться о том, что Альфред меня бросит.
Через некоторое время мы приехали в школу – танцы уже начались. Кику остался за главного, и, судя по тому, что школа не сгорела, и вокруг не было карет скорой помощи – он справился, причем довольно неплохо – зайдя внутрь, я замер от того, насколько аккуратно и со вкусом было украшено помещение. Зал был освещен множеством цветных прожекторов, блестящие шары, подвешенные на потолке, бросали блики на стены, а на сцене уже играла первая группа. Меня наполняла гордость за Кику – он отлично справился с обязанностями вице-президента, скорее всего, так же хорошо у него получиться быть и президентом.
— Ух ты! Здесь уже пляска вовсю, — присвистнул Альфред, обняв меня за плечо. Однако, я сбросил его руку. – Извини, я забыл.
— Ничего. Я отойду на пару минут — надо было сменить Кику, должно быть, он весь извелся. – Я обвел взглядом толпу, но нигде не увидел японца. Ближе к сцене приближаться я боялся, как к напоминаю, что скоро произойдет.
— Конечно! Встретимся перед выходом, окей? – он быстро поцеловал меня в щеку и прежде чем я успел опомниться и осыпать его проклятиями, Альфред уже скрылся в толпе.
Черт.
****
Прошел уже час, а зал все продолжал наполняться людьми. Кику был непередаваемо рад, когда я дал ему передохнуть, особенно потому, что приходилось напоминать парочкам, что здесь не бордель, а престижная школа. Вот ведь идиоты.
Но чем ближе к выступлению, тем чаще меня посещала мысль, что скоро все эти люди буду слушать как мы играем. Мне лучше постараться, в противном случае мой смокинг испортят тухлые помидоры. Решив отделаться от подобного рода фантазий, я решил найти своего парня, благо сделать это было совсем не сложно. Альфред был в центре компании своих друзей из команды, и все еще был в смокинге, тогда как остальные их уже сняли. Вокруг него собралась кучка из первокурсников, восхищенно раздававших ему комплименты.
Но я знал, что я единственный, кто не просто скажет, что он выглядит эффектно. Он выглядел очень соблазнительно.
Махнув ему рукой, я напомнил, что пора готовиться к выступлению. Альфред попрощался со своими друзьями, и последовал за мной в музыкальный класс. К нашему удивлению, все остальные уже собрались там, а Феликс привел длинноволосого брюнета по имени Торис.
— Торис! – воскликнул Альфред и крепко обнял парня. – Сколько лет, сколько зим! Как ты?
— Отлично! – засмеялся тот в ответ. – Ты, я вижу, нисколько не изменился.
— И этого никогда не случится! Все еще растишь волосы?
— А то.
Феликс и я наблюдали за ними с ревностью во взгляде. Наконец, вспомнив о моем существовании, Альфред объяснил, что Торис был его соседом, пока не переехал. После этого они не встречались, так как тот сменил школу.
— А я знаю его дольше, — провозгласил Феликс, схватив брюнета под локоть. Они обменялись улыбками.
Я протянул Торису руку.
— Приятно познакомиться. Меня зовут Артур Кёркланд.
— Парень Альфреда, — вставил Франциск.
Перед тем, как я успел сообразить, Торис пожал мою руку.
— Ничего, Феликс мне уже сказал.
— Что? К-как? – я повернулся к Альфреду, но тот лишь поднял руки.
— И не смотри на меня. Они сами поняли!
— Что, стоит отметить, было несложно, — вздохнул Франциск. – Полагаю, нам пора?
Казалось, прошла всего минута, а мы уже выкатывали рояль на сцену. Нас объявили, и прежде чем я успел сообразить, в зале наступила тишина. Каждый ученик в школе ждал, когда мы начнем играть. Взгляды сотни глаз были обращены на меня. Многие меня не переносили из-за той власти над ними, которая у меня есть, другим было наплевать. Как и мне сейчас.
Когда Альфред вышел на сцену, зал взорвался аплодисментами. Они с Франциском стояли впереди, тогда как мы с Мэтью оставались в глуби сцены. Феликс устроился на противоположной стороне, потому что его установка по размерам не уступала роялю.
Все повернулись ко мне, чтобы убедиться, что я готов. Мои руки тряслись, а кровь в жилах бурлила. О чем я только думал? Я не смогу. Я не смогу развлекать людей, я могу лишь бранить, наказывать их. Даже несмотря на то, что многие были рады видеть Альфреда на сцене, столько же народу мечтало о том моменте, когда я лажану, сделаю что-то не так. По моей спине пробежал холодный пот.
— Артур, — услышал я шепот. Феликс и Мэтью открывали свои ноты. – Просто смотри на меня, хорошо? Не смотри на них. Все будет хорошо.
Альфред подмигнул мне и взял мундштук саксофона в рот. Мои пальцы опустились на клавиши, и теперь все, что я слышал, был джаз, заполнивший весь зал и аккомпанируемый прекрасным голосом Франциска. Музыка лилась сама по себе, и я начинал вспоминать, что значит играть – быть счастливым.
Закончилась первая песня, вторая, и вот позади все три. Первые две были танцевальными композициями в ритмах новоорлеанского джаза, а последняя предназначалась для медленного танца. И когда последние ноты стихли, раздались оглушительные аплодисменты. Франциск посылал в толпу воздушные поцелуи, Феликс радостно махал рукой Торису, мы же с Мэтью лишь скромно улыбались. Но тут Альфред схватил микрофон.
— Дамы и господа! – закричал он, из-за чего зал, казалось, сделал невозможное – крики восторга стали еще громче, футбольная команда, по-моему, даже выкрикивала его имя. – Спасибо за то, что послушали наши композиции, но это еще не все!
Я быстро обернулся. Нет. Мы договаривались сыграть три песни – больше мои нервы не выдержат. Чудо, что я смог выдержать первую песню, не говоря о трех. Кроме того, это были всё, что мы отрепетировали. Мы ни разу не говорили о четвертой.
— Это особенная песня, которую наша группа написала нашему лидеру, Артуру, — продолжил тем временем Альфред. Он повернулся ко мне с улыбкой. – Точнее, я написал. Потому что, видите ли, сегодня ровно пять месяцев как мы с ним встречаемся.
Это был момент моей смерти. Да, все эти воспоминания я рассказываю из своей могилы.
Альфред снова взял саксофон, Франциск вернулся к микрофону. Я не помню всех слов, лишь припев:
Emerald Paradise.
I sink into your bliss.
Spring breeze all around me.
Only in your Emerald Paradise*.
Этот болван написал песню… о моих глазах?
Могло быть и хуже. Он мог петь о моих бровях, например. И все равно я не мог отойти от шока. Песня кончилась, люди зааплодировали, послышались даже одобрительные возгласы о том, насколько мы милые – мне было все равно. Мое сердце уже перестало биться. Вся моя сила, власть – всё ушло и уже в понедельник будут раздаваться лишь постоянные насмешки надо мной. Теперь я даже не смогу им сказать что-то вроде «Идите в задницу!». Ох, черт, и это поймут буквально.
Альфред только что разрушил мою жизнь в один (хоть и довольно трогательный) момент.
****
Всей группой мы пошли относить инструменты обратно в класс. Я не сказал ни слова по пути, и никто так и не решился нарушить молчание, даже Альфред. Я-то думал он сейчас начнет распинаться о том, насколько же он крут, пытаясь впечатлить других. Но не меня, мне на сегодня хватит впечатлений.
Все поскорее поторопились уйти, оставив нас с Альфредом наедине в довольно неловкой ситуации. Я вздохнул, и так ничего не сказав, направился к двери.
— Даже не поблагодаришь меня?
— Поблагодарить? – я развернулся. – Ты только что лишил меня будущего!
— Что? Артур, может, хватит? Я говорил, все это скоро забудется! Ты выпускаешься через две недели, и никого из них больше не увидишь! Так что если кто-то будешь лезть не в свое дело – пошли их!
— Если бы это было так легко, Альфред. Многие идут со мной в один колледж.
Он лишь пожал плечами в ответ.
— И что дальше? Там будут сотни других людей. Что-то я сильно сомневаюсь, что кучка придурков из этой школы будет очень мешать тебе там. И кстати, стоит им повзрослеть, раз уж собрались в колледж.
Я опустил взгляд, пытаясь найти слова, хоть что-то, чтобы ответить. Альфред определенно уже был не так возбужден, все из-за моей реакции, которая оказалось совсем отличной от того, чего он ждал. И все же он должен понять, что я не буду валить его с поцелуями, будто мы в каком-то сопливом кино. Наши отношения только что стали предметом обсуждения, и я не давал на этого согласия.
— Ну что ж, поздравляю с пятью месяцами, — проворчал Альфред. Пришел его черед дуться, — Я подумал, что тебе может понравиться песня, которую я написал о тебе, для тебя, поэтому сыграл ее.
— Это было… довольно романтично и мило с твоей стороны. Но разве это должно было произойти перед всей школой??
— Да, Артур. Потому что так не могло больше продолжаться. Ты – мой парень и я не хочу это скрывать. Кроме твоего имиджа, есть еще причины?
— Есть! – я прикусил язык – слово вырвалось у меня прежде, чем я успел сообразить. Теперь Альфред ждал ответа. – Это… Это было секретом… Только нашим секретом.
Теплые, нежные руки обняли меня. Через минуту его губы уже целовали мое лицо, шепча что-то очень похожее на «глупышка» в ухо. Ему же лучше, если я ослышался.
— Знаешь, — прошептал Альфред. – Это я должен злиться. Ты даже не вспомнил, что сегодня за день, хотя вчера я пытался намекнуть.
— Я знаю, просто… был очень занят. Извини.
Но Альфред снова лишь засмеялся в ответ. Он всегда смеялся, словно ничто в мире не могло стереть улыбку с его лица. Он обхватил мою талию, крепко прижав к себе, тогда как моих рук не хватало, чтобы обнять его широкие плечи. Его поцелуи накрыли меня всего, сопротивляться было невозможно. Мой парень сводил меня на безумно романтичное свидание, мы играли прекрасную музыку, он написал для меня песню и исполнил ее перед огромной толпой и теперь покрывает мою кожу поцелуями. И это не считая того, что он все еще был в своем смокинге – это уже переполняло чашу, сдерживаться казалось невозможным.
На краю разума мелькнула мысль, что я не хочу, чтобы наш первый раз состоялся в кабинете музыки.
«Пусть. Есть разные способы заниматься любовью».
Любовью.
— Я хочу знать, — говорить, когда твою кожу ласкают мягкими губами, оказалось не самой легкой задачей, — как ты ко мне относишься.
— В смысле? – переспросил Альфред, бормоча мне в шею.
— Альфред… Я… Я люблю тебя, — я что, сказал это? Нет, это просто сон.
Он поднял голову и взглянул мне в глаза. Его взгляд как всегда теплый, а улыбка обезоруживающая, приглашающая к чему-то новому. Казалось, сейчас я снова почувствую негу его поцелуя, но вместо этого Альфред провел рукой по моим волосам, щеке, скулам.
— Я тоже тебя люблю, — прошептал он.
Больше ничего в мире не имело значения. Лишь целовать его и судорожно сжимать его рубашку. Он тоже любил меня – запираться в себе больше не было смысла. Вскоре я обнаружил, что снова прижат к роялю. Пара клавиш опустилась под моим весом, но в этот раз это не остановило меня. Вместо этого, я снял смокинг Альфреда, позволяя себе провести руками по его плечам и накаченным бицепсам. Холодный воздух защекотал мою грудь, когда рубашка была расстегнута, но замерзнуть мне не дал горячий язык Альфреда.
Я отклонился назад с судорожным вздохом – рояль сыграл еще несколько нот. Альфред стягивал с меня брюки, его руки то и дело задевали мой уже вставший член, и все, чего мне хотелось – это чтобы он взял меня прямо там. Но будто дразня меня, он занялся моим животом, умопомрачительно лаская его языком, и снимать его штаны оказалось для меня непосильной задачей.
Наконец, я избавил Альфреда от одежды. Прямо поверх его пупка проходил тонкий длинный рубец. Только я хотел задать вопрос, вертевшийся на языке, как Альфред убрал мою руку, шепча очередную бессмысленную ложь. Хватит, говорил я себе, нужно положить этому конец. Потом. Сейчас, когда он усаживал меня на клавиши и двигался ближе, не время для выяснения отношения.
Удивительно, что Альфред не торопил события. Возможно, он знал, что мы оба не были к этому готовы и учитывал это. Или же это потому что я слишком консервативен, и хотел чтобы наш первый раз состоялся в кровати с должной подготовкой, защитой, и уж раз на то пошло, смазкой.
Альфред обхватил рукой мой член, его собственный прижался ко мне. Я запрокинул голову, с моих губ сорвалось его имя. Комнату заполнило наше прерывистое дыхание, жажда поцелуя не могла была быть утолена из-за нехватки воздуха. Альфред задал ритм, до боли напоминавший ту песню. Песню? О чем? Что-то о моих глазах?
Его глаза были прикрыты, желание пламенем горело в них. Альфред смотрел на меня. Всегда смотрел на меня. Почему? Его рука держала мою спину так, чтобы я не мог отодвинуться, скрыться от его глаз. Легкая улыбка вернулась на его лицо, когда я обнял его шею, чем заслужил небрежный, но все же поцелуй.
Неужели тело человека может быть таким влажным, мускулистым и притягательным? Такой была его спина, и, наверно, в мире нет большего удовольствия, чем бесконечно ласкать ее пальцами. Альфред провел рукой по моей скуле и спустил ее к бедру. Его ногти вжались в мою кожу, наверняка оставляя отметины, что заставило меня вздрогнуть. И больше в мире не было ничего – лишь поцелуи, и непередаваемое наслаждение от прикосновений внизу. Господи, тогда я просто сходил с ума.
Ритм ускорился – я простонал в поцелуй. Он шептал мое имя, а рояль аккомпанировал прекрасной мелодией нашего секса. Все это продолжалось недолго, но, думаю, это считалось нашим первым разом. Когда я кончил ему в руку, он наконец перевел взгляд от меня к липкой сперме на его ладони. Я же бессильно упал на рояль.
— С пятью месяцами, — еле слышно прошептал я прекрасному парню надо мной.
— Я люблю тебя, — ответил Альфред и осторожно лег сверху, гладя мои волосы чистой рукой, и поцеловал с такими чувствами, выразить которые словами невозможно.
Мы любили друг друга. И ни что, даже вина за то, что я только что осквернил рояль Родериха, не могла забрать этого у нас. Как бы я ни хотел этого признавать Альфред был прав. Если кто-то посмеет заикнуться о наших отношениях, я дам ему по яйцам и спокойно пойду дальше, зная, что я все еще что-то значу. Может, не для них, но для того, кто был самым важным человеком в моей жизни.
@темы: fanfiction
-
-
01.05.2011 в 20:25Можно вопросик? А сколько глав у данного фанфика? Это ведь не конец?
-
-
01.05.2011 в 21:15эх, хочу продолжать но ни сил, ни желания не было. пока заморожен, до дальнейшей мотивации))
20 глав у фика. это только начало))
-
-
01.05.2011 в 22:06Грустно (
20 глав у фика. это только начало))
*_* ура-ура-ура!
-
-
01.05.2011 в 22:09-
-
01.05.2011 в 22:27